Потомство не гордиться будет мною и на тебе, задвинули в наглядные пособия.

И эхо топтали, но звуки никто не слыхал. Однако даже эта мысль не принесла утешения. Итак, я могла бы согласиться на его предложение, если бы не одно условие, ужасное условие: он хочет, чтобы я стала его женой, а любви ко мне у него не больше, чем вот у того сурового гигантского утеса, с которого падает в стремнину пенистый поток. Ужели здесь для спора повод есть, что ни день, то новая была.
Вдруг он иначе как-то все поймет. Доверчиво глядят певуньи, и булыжник на площади чист, как паркет на полу. Она растеряется перед официантом, который, склонившись, вторгнется в ее пространство со списком фирменных блюд, и некоторые, наверное, будут написаны на иностранных языках.
когда я нахожусь на кладбище, где похоронены мои бабушка и дедушка, то чувствую прилив энергии и у меня всегда поднимается даже испорченное настроение. Много горя над обрывом. От первой затяжки у него закружилась голова, а когда он докурил сигарету — до самого конца, до фильтра, ему казалось, что его стошнит, он потеряет сознание или с ним случится сердечный приступ. Стёпа моментально наполнил рюмки, и водка в графине кончилась. Как только мисс Оливер входит в класс, вы дрожите и краснеете. О, вот оно! Деревья и река, -который раз подряд.
Он будет получать — или сам, или через надежного поверенного — по заранее условленному адресу, в заранее условленные дни, каждый год письмо от полковника с простым извещением, что тот еще жив. А шалавам себя и вино, я выброшу! рука вольна.
Искусство Гэндальфа со временем все улучшалось. Мы можем примириться с некоторыми странностями. Им счет ведут молва и пустословье. Больше всего она любила смотреть, как преображается широкое коричневое лицо Герт во время занятий, как рассыпается в прах ее обычная глиняная бесстрастность, как в глазах загорается огонек умного, живого азарта. Об одном моём романе ты знаешь, о другом ты только думаешь, что знаешь, но как бы то ни было, мой отец вмешался и хочет, чтобы я поехала учиться в Париж на один год, пока он сам будет там, благо я удостоилась фульбрайтовской стипендии. Но спокойно, ему остается пройти. Я не слышу!
Отставить разговоры, извини, но ты мне, парень, снимок запорол. И сосало под ложечкой сладко от фраз. И если вы еще не изложили ее стихами, можете рассказать прозой.
Весь потный, в грязном фланелевом комбинезоне, в старых походных сапогах на шнурках, он храпел на одеяле нашей двуспальной постели по другую сторону от моей целомудренной подруги. И вмиг проклятое блаженство сплыло. Дима самостоятельно в свое время поступил на юридический, самостоятельно, и, к полному ужасу родителей, особенно мамы, пошёл работать в прокуратуру. Я устраивался так, чтобы незаметно наблюдать за ней, когда она, двигаясь как субъект под гипнозом или участник мистического ритуала, и как бы давая утончённую версию детской игры, в которой девочки воображают себя дивами, изображала мимикой, что бы она сделала, услыхав стон в темноте, увидав впервые совсем новенькую молодую мачеху, проглотив что-нибудь невкусное, вроде желтоватого желе, понюхав раздавленный сочный пучок травы в плодовом саду или дотронувшись до того или другого несуществующего предмета хитрыми, тонкими пальцами нимфетки.
В хорошенькую же историю мы попали, мастер Платон Щукин, сказал он, покачивая головой. Что ты ещё можешь? … Распрямим хребты втрое сложенным, рождая гул унылый и суровый.
http://0oookeyy.livejournal.com/